МАКСИМ (I) КИНИК

[Греч. Μάξιμος ὁ Κυνικός], еп. К-польский или, точнее, претендент на К-польскую кафедру в кон. 380-382 г. Основной источник сведений о М. К.- сочинения свт. Григория Богослова, в к-рых информация о М. К. противоречива. В «Похвале Иерону Философу», где под именем Иерон скрывается М. К., он представлен в положительных тонах. «Похвала...» написана в 379 г., когда свт. Григорий был дружен с М. К. и оказывал ему гостеприимство в К-поле (Greg. Nazianz. Or. 25; о замене имени М. К. именем Иерон см.: Hieron. De vir. illustr. 127). В сочинении свт. Григория «О себе самом» М. К. предстает как авантюрист (Greg. Nazianz. Carm. de se ipso // PG. 37. Col. 1081). Это произведение написано в нач. 382 г., когда святитель был отстранен от управления К-польской Церковью и покинул столицу. Разрыв с М. К. стал первым эпизодом в череде событий, приведших к изгнанию свт. Григория, и его суждения в трактате «О себе самом», в т. ч. оскорбительные выпады в адрес М. К., и отражают обиды святителя на М. К. Церковный историк Феодорит Кирский (сер. V в.) в своих сочинениях пытался представить М. К. как еретика-аполлинариста (Theodoret. Hist. еccl. V 8).

М. К. был уроженцем Александрии. Согласно 1-й версии, изложенной свт. Григорием в «Похвале Иерону Философу», М. К. был знатного происхождения, получил хорошее философское образование, но предпочел богатствам белый плащ философа-киника (отсюда его прозвище). Он отличался особой склонностью к аскетизму. Став христианином, ревностно защищал никейское православие, за что был подвергнут бичеванию арианином еп. Лукием Александрийским (ок. 373) и по приказу Валента сослан в египетский Оазис. На Востоке было известно, что М. К. пострадал за открытое исповедание веры в Бога; архиеп. Петр II Александрийский и свт. Григорий Богослов весьма уважали его. М. К. явился в столицу в белом плаще философа, проявил себя как ревностный борец с еретиками, к-рых он многократно опровергал в диспутах. Свт. Григорий в «Похвале Иерону Философу» писал, что М. К., как истинный философ, мог с невозмутимым спокойствием слышать похвалы в свой адрес, не возносясь от этого, являл собой истинный пример благодатного единения философии и веры.

Вторая версия рассказа о М. К. представляет его как человека низкого происхождения, но весьма искусного в интригах, благодаря чему он пробился в высшее общество, выдавая себя за философа и христ. аскета. Эти качества были замечены архиеп. Петром II, к-рый стал ему покровительствовать. М. К. был воспитан в христ. семье и даже хвастался, что в его роду были мученики. Не имея образования, он не знал ни философии, ни богословия, но пытался богословствовать. Молодость он провел в непотребствах и за свои деяния представал перед судом, хотя и избегал наказания с помощью различных ухищрений. Наконец, за свои преступления, а не за исповедание правосл. веры М. К. (он знал только азы христ. религии) был подвергнут бичеванию и изгнан из Александрии, что позднее выдавал за подвиг исповедничества. После смерти имп. Валента (378) М. К. появился в Коринфе, где, притворяясь аскетом, стал своего рода духовным учителем мн. набожных, но наивных женщин. В 379 г. он прибыл в К-поль, где свт. Григорий, не ведая о его истинной сущности, предоставил ему кров и трапезу. Никакого занятия М. К. не имел и целыми днями бродил по улицам.

В последующих событиях М. К. оказался участником сложной политической игры архиепископов Петра II и Тимофея I (381-384). В это время Александрийская Церковь стремилась установить контроль над К-польской кафедрой, поставив там близкого к Александрии человека, и М. К. подходил для этой цели. В 379 г. архиеп. Петр II признал право свт. Григория Богослова руководить правосл. общиной К-поля, но это было в условиях, когда большинство столичных христиан были арианами, к-рых возглавлял Димофил. В нояб. 380 г. Димофил был изгнан из города по приказу имп. Феодосия I и в столице встал вопрос о его замещении православным кандидатом. Свт. Григорий как офиц. епископ К-поля мало устраивал Александрию. Будучи уже рукоположен во епископа г. Сасимы в Каппадокии, свт. Григорий не имел права занимать др. кафедру по канонам. Такого же мнения придерживались и епископы рим. Востока, отнюдь не разделявшие позицию Александрии. Архиеп. Петр II, видимо, с самого начала рассматривал свт. Григория лишь как временного управляющего К-польской Церковью.

М. К. был рукоположен египетскими епископами, прибывшими в К-поль, с одобрения архиеп. Петра II. По версии свт. Григория (Greg. Nazianz. Or. 24), делегация егип. епископов, к-рых он с честью встретил и обратился к ним с похвальной речью, тайно ночью во время болезни свт. Григория, при поддержке александрийских моряков проникла в ц. Воскресения и начала совершать чин рукоположения М. К. Однако, когда весть об этом распространилась по городу, к церкви сбежался народ, появились представители власти, которые выгнали александрийцев из церкви. Им пришлось окончить чин рукоположения в доме некоего флейтиста. Хотя М. К. удалось привлечь на свою сторону нек-рых к-польских пресвитеров, его положение в К-поле было ненадежным. М. К. отправился в Фессалонику, рассчитывая добиться поддержки у имп. Феодосия, находившегося там. Однако имп. чиновники уже знали о событиях в столице и не были намерены принимать М. К. безоговорочно, тем более что свт. Григорий занял К-польскую кафедру с одобрения императора. Имп. Феодосий передал дело М. К. на рассмотрение еп. Асхолию Фессалоникийскому, а тот в свою очередь начал консультации по этому вопросу с Римом.

Не добившись успеха, М. К. удалился в Александрию, где стал требовать более активной поддержки от архиеп. Петра II (Greg. Nazianz. Carm. de se ipso // PG. 37. Col. 1099). Однако, вероятно, архиеп. Петр II к этому моменту уже отказался от продвижения М. К. на К-польскую кафедру под влиянием позиции имп. Феодосия. Между тем якобы из-за интриг, к-рые М. К. стал плести против архиеп. Петра II, последний вынужден был обратиться к префекту Египта, чтобы выдворить М. К. из Александрии. М. К. отправился искать помощи на Запад. Впрочем, свт. Григорий Богослов явно преувеличил значение конфликта между М. К. и архиеп. Петром II, чтобы очернить М. К., приписывая ему интриги против своего же покровителя. По крайней мере известно, что после смерти архиеп. Петра II в февр. 381 г. его преемник архиеп. Тимофей I продолжал поддерживать М. К. и намеревался отстаивать его права как епископа К-поля на II Вселенском Соборе, к-рый открылся в столице Византии в мае 381 г. Кажется более вероятным, что М. К. отправился на Запад по соглашению с архиепископами Петром II и Тимофеем I, т. к. без их рекомендаций его дело вряд ли могло получить столь широкий резонанс в дальнейшем.

На II Вселенском Cоборе вопрос о М. К. был решен одним из первых. Четвертым соборным каноном претензии М. К. на столичную кафедру были объявлены недействительными, его рукоположение, а также все совершённые им рукоположения - не имеющими силы. Собор заявил, что такого епископа, как М. К., нет и не было в К-поле. Делегация из Египта во главе с архиеп. Тимофеем I прибыла на Собор с опозданием, когда вопрос о М. К. был уже решен, так что архиеп. Тимофей не смог оказать ему поддержку. Однако он повел наступление на свт. Григория Богослова, указав на незаконность его перехода с кафедры Сасимы на кафедру К-поля. Свт. Григорий также был вынужден удалиться из столицы, а новым епископом по общему согласию был избран свт. Нектарий.

. В это время М. К. находился на Западе. Неизвестно, побывал ли он в Риме и достиг ли там успеха. Блж. Иероним в соч. «О знаменитых мужах» писал, что, находясь в Медиолане (ныне Милан), М. К. преподнес имп. Грациану свое соч. «О вере» (Hieron. De vir. illustr. 127). М. К. удалось привлечь на свою сторону свт. Амвросия Медиоланского. В сент. 381 г. в Аквилее состоялся Собор под председательством свт. Амвросия и еп. Валериана Аквилейского, к-рый уверенно принял сторону М. К. О присутствии М. К. на Соборе в Аквилее неизвестно, однако это кажется вероятным. В соборном послании к имп. Феодосию I, составителем к-рого, видимо, был свт. Амвросий, было заявлено о поддержке М. К. и выражено недоумение по поводу избрания на К-польскую кафедру свт. Нектария. Участники Собора потребовали «восстановления» М. К. на кафедре, пока его дело не будет окончательно решено на совместном Соборе зап. и вост. епископов в Риме. Такой Собор в то время планировал устроить имп. Грациан. Аквилейский Собор также специально подчеркнул наличие у М. К. грамот, подтверждавших, что он состоит в церковном общении с архиепископами Петром II и Тимофеем I в Александрии (Ambros. Mediol. Ep. 13).

Весной 382 г. состоялся Собор в Риме, летом 383 г.- Собор исповеданий в К-поле. В документах Соборов и их переписке М. К. не упоминается. Однако сохранились 2 послания Римского папы Дамаса I (366-384) к епископам Македонии и еп. Асхолию Фессалоникийскому, в которых папа и Римский Собор высказываются против претензий М. К. По всей видимости, на мнение Рима повлияла позиция архиеп. Тимофея I, переменившаяся после II Вселенского Собора. В этих посланиях М. К. осужден в довольно мягкой форме. В 1-м послании указывается на несовместимость с христианством мирской философии, которой следовал М. К. Вероятно, послания были написаны во время Римского Собора 382 г. или вскоре после него.

Сведений о дальнейшей судьбе М. К. нет. Его сочинения не сохранились. Свт. Григорий Богослов высмеивает труды М. К. за их грубый стиль (Greg. Nazianz. Carm. de se ipso. 168), однако его мнение, скорее всего, является следствием предвзятого отношения к М. К.